Алексей Меллер -

Начало > Тексты > Одна августовская неделя. Как это было

Алексей Меллер

Анна Рогаль

Одна августовская неделя. Как это было

Каждый человек должен был знать, что другие его не оставят ни при каких обстоятельствах. Что можно проиграть всё, но команда должна быть на борту - живые и мёртвые. Этого правила не было в уставах. Но если бы так не поступали, никто бы не мог летать.

С. Лем, "Непобедимый"

16 августа, понедельник

~14.30 - 14.40, время московское.

- Меллер... Просили продублировать в страховую и спасслужбу.

Достаю полис, звоню в страховую, они подтверждают, что звонок ребят приняли, страховой случай зарегистрировали, уточняют детали. Не могу ничего сказать - сама не знаю, кроме как все легли в районе 52-53-го порогов. Дозваниваюсь спасам, они тоже звонок приняли, дежурная сообщает, что сейчас вечер, с утра пойдут 2 группы - пешая с Шумака и по воде от Октябрьского. Вертолёт задействовать невозможно - нет погоды, циклон и в ближайшие пару дней не будет.

Где-то ещё через час звонит Кузьма. Просит найти телефон Лёшкиного отца, Сашка на Онеге, ей дозвониться не смогли. Говорит, что погода отвратительная и что, "если не случится чуда, у нас -1". Интересуется, хватит ли нам часа, прошу два. Спрашиваю, не сообщить ли нам с Серёгой эту новость. - "Я сам позвоню, найдите телефон".

Задумываемся с Серёгой, кого спрашивать про телефон наверняка, чтоб не поставить на уши всех - информации категорически не хватает, это ущелье, а если с Меллером всё в порядке, он ниже и связи нет, а мы всех переполошим... Пусть лучше мы будем знающими сволочами.

- Сашка (Yttary) может знать. Звоню Сашке. Рассказываю, предупреждаю, чтобы пока не распространялась. Телефона у неё нет, но она знает, у кого есть точно, и почти сразу присылает. Домашний, плохо. Переправляем номер команде.

Уезжаю в город, Серёга остается на связи. Думаю, как добыть Мышу. Звоню Кобби, излагаю ситуацию, прошу выяснить с кем именно Мыша и как с ними связаться. Кобби находит подряд несколько телефонов, не то, не то... Простая мысль, что стоит попробовать отправить смс, т.к. телефон у Сашки выключен не из-за отсутствия сети, а из-за невозможности подзарядки и экономии батарейки, и она его проверяет, допустим, раз в сутки, в голову не пришла. До неё додумался, как потом выяснилось, Александр Леонидович (Лёхин отец, А.Л.).

Долго думали, как и кто будет говорить Кате. Решили, кто первый встретит дома. Ситуация отвратительная. Приходит человек домой после работы, мы тут вроде собираемся ехать отдыхать и несколько часов назад обсуждали, как мы посольство латвийское завтра бороть будем... Ну вот как??

"Серёга, забери Мелкого. Кать, у нас проблемы. Звонили ребята. Меллер пропал." - и добавить ничего не могу, потому что знаю минимум. - "Что ж за год, мне только сегодня Сальников написал, что Мишка Дятлов погиб, ты его могла на Кроках видеть, он из Фрязино." Что ж за год...

Позвонил Кузьма - они не дозвонились А.Л. (домашний телефон, рабочий день, день - неудивительно), сказали, что ложатся спать, завтра продолжат поиски ниже Моткин-гола, куда не смогли пройти сегодня, и попросил позвонить нас.

Самое страшное, самое тяжёлое, но от чего некуда деться...

- Александр Леонидович? Здравствуйте, меня зовут Анна, и я имею отношение к группе, с которой ушел на Китой Алексей...

Ещё что-то говорила, про то, где произошло, про спасателей, про то, что Мышь мы не смогли вызвонить. Обменялись мобильными, договорились ждать информации.

Кобби добывает телефон человека, с которым вроде ушла Мышь. Человек оказывается в Питере, но даёт телефон для связи - говорит, что реагируют на смс. Пишу, прошу срочно связаться с Петровым. Мыша перезванивает - её уже успел выцепить А.Л., я по сути только подтверждаю, что он сказал и обещаю держать в курсе.

Где-то я ещё успела узнать, сколько времени осталось у ребят на спутниковом.

Посмотрели билеты в Иркутск на всякий случай.

Ощущение дикой тяжести и беспомощности. Сделать ничего нельзя - у нас вечер, там глубокая ночь, +5 часов, информации почти нет. Ощущение, что с утра прошла неделя.

Очень беспокоимся за ребят - и за психологическое состояние, и боимся, что начнут геройствовать.

17 августа, вторник. Ещё Москва, время московское.

Опять ощутимо воняет гарью, чую даже с моим полуобрезанным обонянием.

Утром разбежались по делам - больницу Серёге никто не отменял; попросила узнать, можно ли ему летать и предупредить, что он может не явиться, скажем, завтра. Мы с Катей поехали бороть посольство.

Часов около 10 позвонил А.Л., уже успевший пообщаться со спасателями и твёрдо решивший сегодня лететь в Иркутск. Попросила сообщить, на когда будут куплены билеты, чтоб если что лететь вместе. Убедившись, что Катя прошла внутрь, звоню Серёге, рассказываю про А.Л., чем-то озадачиваю (не помню) и скачу домой.

Позвонила Боре Тоботрасу, попросила, если у него инет под рукой, найти на всякий случай нам вертолётную контору. Боря контору нашёл, узнал цены и контакт, туда надо звонить через час. Звоню в страховую. Страховая не оплачивает поиски, что закономерно, но обещает оплатить рейс вертолёта, если мы найдем и этим рейсом Лёху вывезем.

Звоню спасам, дежурная говорит о вышедших группах, соединяет меня с начальником ПСС, Виктором Павловичем Гулевичем. Спрашиваю про вертолёт. Вертолёт использовать невозможно - нет погоды, а завтра, даже если она будет, вертолёт улетит куда-то по заданию начальства. Он у них один. Думаю. Ещё вчера я спрашивала, можем ли мы чем-нибудь поспособствовать и мне ответили - "мы спасаем бесплатно". Ещё думаю, догадываюсь, что ситуация ровно та же, что и с медициной - они не могут просить вообще ничего, чтоб не обвинили в вымогательстве! Всё как бы есть, всё бесплатно. Обдумываю формулировку вопроса.

- Скажите, пожалуйста, а что Вы можете нам посоветовать? Мы можем сами поискать транспорт (вертолёт), это не проблема, мы всё понимаем, на один рейс у нас точно есть.

- Мне очень неудобно вам об этом говорить, но я бы посоветовал смотреть в сторону коммерческих вариантов. Мы не имеем права использовать их, но если вы сами его заказываете... По моему опыту больше одного рейса вряд ли понадобится.

- Мы вроде как звонили уже в "Иркутск-Авиа", договорились перезвонить через час.

- Это хорошо, поговорите с Валерием Вейцманом, он очень адекватный человек, мы с ними не раз летали.

Договариваемся о взаимодействии, оставляю наши телефоны.

Звоню в "Иркутск-Авиа", объясняю ситуацию, спрашиваю, какая процедура заказа вертолёта и какие есть варианты оплаты. Физическое лицо привозит деньги, заключает договор, вертолёт вылетает. С юридическими лицами работают также по гарантийным письмам. Горючего хватает на 5 часов полета, час стоит 73042 руб. - если вертолёт летает, и ~5% от суммы - если просто сидит и ждёт. Валерий Ицыкович (В.И.) предупредил, что погоды нет, может быть, будет завтра, но на это рассчитывать сложно...

Где-то по ходу позвонили ребята - они донесли каяк и К2 до лагеря на Моткин-Голе, чинятся. Попросили следить за балансом спутника. Настроены искать.

Достала Владивосток - у них где-то сейчас там же сборная команда, прошу узнать, есть ли у них спутник, объясняю ситуацию - вдруг у них есть информация? Обещают узнать, через некоторое время перезванивают Серёге - спутника нет "удачи, пусть вам повезёт больше, чем нам" - они потеряли двоих в этом году на Аргуте, одного из которых искали очень долго.

Звоню в "Satellite-Rent", где мы покупали карточку для спутника, узнаю баланс, прикидываю скорость расхода. Понимаю, что хорошо бы пополнить - но они на противоположном конце Москвы, и курьера сегодня прислать не смогут. Однако эти прекрасные люди - дают мне номер своего яндекс-кошелька и, поверив на слово, пополняют баланс раньше, чем деньги доходят. Спасибо им большое.

Собираем резервные контакты в Иркутске и рядом - на всякий случай. Понимаем, что надо лететь, в Москве мы уже все сделали. Некоторое время решаем, полетим вдвоём или только кто-то один, советуемся с Катей - если мы улетим оба-двое, именно на неё ляжет вся координация и вся тяжесть ситуации здесь, и, пока не будет точной информации, поговорить ей будет практически не с кем. Тем не менее летим вдвоём. Выясняем у А.Л. рейс, берём билеты на вечернюю "Сибирь", тут же регистрируемся, спешно собираемся и (впритык) выбегаем в Домодедово. Успеваем. Успеваем даже с Катей повидаться на Павелецкой, хоть и на бегу.

Мы летели обеспечить вертолёт, помочь команде - организация полномасштабных поисков отдельная песня, сколько народа и какого, что потребуется - это можно понять только на месте. Собирались мы из расчета "не встаём на воду" - иначе бы брали кат - но, возможно, ходим пешком со спасателями.

Из Домодедово пишу команде, что мы вылетаем в Иркутск (это сообщение, как потом оказалось, не дошло).

18 августа, среда. Иркутск, время местное, + 5 часов от московского.

В полете организм отказался жрать и болел башкой. Часть еды скормила Серёге, часть припрятала - фокус мне знаком, часа через четыре ВСД отпустит, тушка потребует еды , а когда и что удастся употребить - неведомо.

Приземляемся в Иркутске в такую гадость ("Погода в Иркутске хорошая, идёт дождь" - шутники, блин), что как-то мысли о вылете вертолёта не возникает.

Долго ждём багажа. Нахожу кофе на первом этаже - отвратный, но кофе, загрызаю остатки еды из самолета, пока А.Л. и Серёга получают багаж, выясняю в справочной, где находится "Иркутск-авиа". Сразу же идём туда.

С нами общается командир лётного отряда Валерий Ицыкович Вейцман. Объясняем - коряво и сбивчиво - ситуацию. Уточняет, просит показать на обзорной карте, откуда поиски, спрашивает, есть ли у нас более крупномасштабные с собой - плюс нам, мы привезли генштабовские карты на флешке, это экономит время - не надо идти в архив. Спрашивает, кто полетит, сколько народа - связываем его со спасами, решаем, что от нас полетит Серёга - у него лучше зрение, он был на Китое в 2003 и знает, кого искать. Спасатели дают свои данные по людям и грузу - расстояние и вес нужны для расчёта горючего и, в результате, стоимости полёта. И где-то в этот момент - чудо! - дают погоду уже не "на после обеда возможно", а на сейчас, нам ставят вылет на 10-30.

Про оплату договариваемся так: сейчас оплачиваются 4 часа полета (292 168 руб.), будет больше - мы доплатим, будет меньше - разницу вернут. Серёга убегает за деньгами в ближайшее отделение Сбербанка.

Наша ошибка - надо было, когда я звонила из Москвы, выяснить, с каким банком работает "Иркутск-авиа". Т.к. это ВТБ24, можно было бы сэкономить время и нервы, занеся деньги ещё до вылета на мою ВТБ-карточку и просто переведя со счёта на счёт.

Пока Петров решал финансовый вопрос, мы с А.Л. перепаковали ему вещи с собой, достали лесную одежду-обувь. Через 5 минут - звонок: в приаэропортовом отделении Сбера нельзя столько снять, подсказали, в каком можно, Серёга едет туда.

В 9-45 примерно звоню спросить "где??" - "Жду. Здесь очередь."

Серёга, прекрасный Серёга, который не пойдет просить для себя ничего, даже если ему нужно для дела. Предлагаю вариант - либо я сейчас сама приеду, либо он находит старшего по отделению и объясняет ситуацию, вылет же скоро! Серёга говорит, что справится, но, посмотрев на мои забеги по кабинету и выслушав описание проблемы, Вейцман просит своего помощника Юру отвезти меня до Сбера. Едем, отделение оказывается не ближайшим. Как раз успеваем подхватить Петрова, успешно получившего нужную сумму и пытающегося разобраться в системе односторонних улиц.

Договор. Сборы. Мы прочно оккупировали кабинет начальника. Наконец, уже ближе к 11, втроём в сопровождении кого-то (не помню) из "ИркутскАвиа" идём в аэропорт провожать Серёгу до пункта досмотра. По пути обратно наблюдаем улетающий вертолёт. Теперь мы можем только ждать.

Серёга увез с собой рацию - на всякий случай. Была возможность добыть ещё один спутник, мы её обсуждали, пока думали, что вылет будет после обеда. Он бы пригодился. А так - мы поменялись телефонами и договорились, что, пока Серый летает, мы с А.Л. купим местные сим-карты.

Договариваемся с Валерием Ицыковичем об обмене информацией, звоним спасателям, что вертолёт летит за ними, оставляем ещё раз телефоны дежурным - они обещают держать нас в курсе.

Забираем с А.Л. вещи, идём искать жильё. Минус мне - забыла карту Иркутска и список гостиниц. Аэропортовая стоит что-то как-то дофига, адресов конкурентов не сообщает. Покупаем атлас, одновременно находим какое-то объявление о сдаче квартир, созваниваемся, едем. Сначала не можем найти адрес, а потом там перестают отвечать на звонки. Потеряв часа 2 и изрядно задолбавшись, едем в центр (попутно интересуясь гостиницами) и селимся в "Горняке" (не без тормозов - jetlag, полубессонная ночь и нервы дают о себе знать). Выбор позже окажется верным с точки зрения расположения, хотя сама гостиница... "если вы курите в постели, не бросайте окурки на пол". Некоторое время сидим в гостинице, потом идём поесть и за местными сим-картами.

Пишу Мыше на их номер - команда идёт поиском по реке, вертолёт со спасателями вылетел.

~13-00. Может быть, чуть позже.

- Анна? К нам поступила следующая информация... - Живот скручивает в комок.

"...от группы из Перми. Найден утонувший, захоронен на левом берегу Моткин-Гола напротив препятствия 64, примета - синее весло, координаты..."

- Погодите, ничего не понимаю, давайте ещё раз. Как на левом берегу Моткин-Гола?... Откуда там 64 препятствие?

- Мы вам перезвоним, тут идёт уточнение - отбой.

- Александр Леонидович, я ничего не понимаю. Откуда на Моткин-Голе захоронение на левом берегу? По-любому лагерь был рядом. 64-е препятствие? Но это ниже Моткин-Гола, и для него я что-то не встречала нумерации препятствий.

Сейчас я понимаю, что, как с Алехновичем, когда мы не знали, кто погиб, и заходили к спасам в Артыбаше, мозг искал оправдание - защитная реакция - погиб человек, это страшно, больно и тяжело, но все-таки неблизкий... - вот так же тут, пока неизвестно 100% - есть надежда.

- Записывайте. Информация передана спасателю на реке Китой Кармаданову (могла ошибиться в написании фамилии) группой из Перми. Спасатель передал эту информацию дежурному ПСО Слюдянки Купо Олегу, а он позвонил нам. На левом берегу р. Моткин-Гол напротив 64 препятствия, координаты временного захоронения - широта 52'08 09'77 долгота 102'03 28'51, опознавательный знак - синее весло, координаты препятствия 65 - широта 52'08 09'69 долгота 102'04 21'59. Сесть можно напротив устья Моткин-Гола на левом берегу. Группа из Перми (6 человек), передавшая информацию, была зарегистрирована у нас, руководитель Чижов Н.Н., к сожалению, у нас только его домашний адрес и телефон, записывайте...

Пытаюсь понять, сказали ли, кто именно захоронен, а то, когда я первый раз звонила, меня вообще спросили, уверена ли я, что это только что произошло, потому что "2 недели назад такое там уже было, человек погиб"? Точной информации нет, зато где-то в это же время всплывает синяя куртка в качестве приметы. Но я-то точно знаю, что куртка у Лёхи - рыжая? И ещё никак не можем понять - когда пришла информация, когда её получил спасатель на реке? Возможно, захоронение произведено неделю-две назад.

Обсуждаем информацию с А.Л. Картинка не складывается. Надежда.

Идём за сим-картами, покупаем, возвращаемся в гостиницу.

- Если у вас будет связь с командой, скажите им, мы не рекомендуем вскрывать захоронение до подхода спасателей. Вы понимаете? Просто чтобы рядом кто-то был. Ребята сейчас соберут катамаран и подойдут к вашим ребятам... Рядом с захоронением сесть невозможно.

Вскоре звонит Вейцман, сообщает, что вертолёт вернулся. Пишу Серёге смс с адресом.

Сейчас я понимаю, что информация от пермяков сложилась с тем, что видели с вертолёта, и в ПСО были уверены, что нашли Лёху.

Серёги все нет. Звоню, спрашиваю, куда он делся, прошу все-таки приехать быстрее.

Звоню Боре, сообщаю данные пермского руководителя, прошу попробовать найти более актуальные контакты - если я уйду в интернет-подвал, останусь без мобильной связи.

А примерно в 16-20 Александру Леонидовичу позвонил Кузьма и сказал, что надежды у нас больше нет.

~16.20, время иркутское

Это очень страшно, когда надежду отбирают у тебя. Но вот смотреть, как надежды лишают другого человека - гораздо страшнее. Почти сразу А.Л. передаёт трубку. Абсолютно не помню, что именно мне говорил Кузьма. Наверно, отвечал на мои дурацкие вопросы типа "это точно? вы уверены?" Кажется, он описал место, сказал, что стоять негде. Передала просьбу дождаться подхода спасателей. Сказала, что как только они вывезут Лёху туда, где сможет сесть вертолёт, мы этот самый вертолёт организуем. Наверняка было что-то типа "держитесь" и "аккуратнее, пожалуйста".

И примерно с этого же момента произошло раздвоение, что ли. Какая-то часть разума могла кричать, плакать, не верить, другая четко осознала, что всё это потом, найти - мало, надо - вывезти, по возможности, помочь тем, кто на реке. Это могло быть чревато для психики - но потом. Работаем, как говорит Петров. Максимально собраться и понять, что за чем следует делать.

Предложила А.Л. самой позвонить Мыше, согласился. Отправляю смс с просьбой включить телефон - кажется. Спускаюсь на улицу - мне кажется, что при мне А.Л. старается сдерживаться и считаю нужным оставить его одного, хотя бы ненадолго. Плюс мне надо позвонить Кате - сообщить наши невесёлые новости, Серёге - ну где его носит?? Серёга появляется, пока я разговариваю с Катей, он ещё ничего не знает, но все считывает по лицу. Возвращаемся вместе.

Разговор с Мышей. Держусь за Серёгу, так легче. Мыша слушает, но - кажется - не слышит. Или не понимает. Скоро - смс: "Напиши, пожалуйста буквами. У меня не укладывается в голове" - "У нас тоже. Звонил Кузьма. Они Лёшку нашли. К сожалению, поздно. Прости. Держись."

А.Л. держится. Смотреть на него - больно. Впрочем, на Серёгу тоже.

Обсуждаем, что надо сделать, ждём уточняющих данных от команды. На сегодня - страховая, добыть гарантийное письмо на вертолёт. В принципе, собрав вместе всё, что у нас есть, мы бы наскребли на оплату второго вертолёта, но потом пришлось бы выстукивать в Москву по водопроводным трубам "пришлите денег на возвращение". И был ещё вариант, к которому не хотелось прибегать - оставленный на крайний случай. Оставляю телефоны, ухожу в интернет-подвал. Надо получить дополнительную инфу, собраться с мыслями опять же. Договариваемся, что либо я приду через полчаса, либо А.Л. и Серёга за мной зайдут, когда будут готовы идти гулять по городу. Заняться больше всё равно нечем, звонки идут на мобильный, а сидеть в четырёх стенах невыносимо.

Перед уходом дозваниваюсь в страховую, объясняю ситуацию, говорю, что необходим вертолёт. Возражений нет, меня сразу спрашивают, не знаю ли я фирмы, у которой его можно заказать? Я знаю, сообщаю телефон "ИркутскАвиа" - но рабочий день уже закончен, там никто не отвечает.

Вместо получаса сижу почти час, письма, скайп, перед уходом заглядываю в LJ и вижу, что Мыша открыла информацию. Теперь можем говорить и мы. Вешаю пост с сообщением, что мы в Иркутске и способами связи. Возвращаюсь в гостиницу, мне говорят, что уже готовили операцию по вытаскиванию меня из сетей Интернета. Собираемся и идём гулять. Серёга рассказывает нам свою часть.

Серёгин рассказ про полёт и мои примечания

В салоне автобуса мы были втроём: я, кто-то из пилотов и девушка из наземной службы. Двое механиков в плащах по случаю непогоды и ещё два члена экипажа готовили вертолёт к взлёту. Вертолёт долго крутил винтами, пока от него отцепляли шланги и кабели. Наконец затрясло - взлетели, взяли курс на Николу. Заходили со стороны Байкала. С такой высоты очень похоже на Слюдянку - кажется, что Никола стоит на берегу. К подсевшему вертолёту побежали спасатели. Стали снизу подавать внутрь рюкзаки. И тут - Тритоновская упаковка! Похоже, "Аргут". Так и есть - связка вёсел и гроздь Bumper'ов. А мне Анька хоть и собрала автономный рюкзак, но из всей сплавной снаряги на мне только неопреновые носки. Не пролезал у нас по весу катамаран в самолет. Мы рассчитывали присоединиться к пешей поисковой партии.

(Неверно. Максимум, на что мы рассчитывали - присоединиться к пешей партии.

Про катамаран мы сразу решили, что смысла нет. Считали бы, что нужен - придумали бы, как протащить. Собственно, я, наверно, даже знаю как, с минимальной оплатой. Думаю, что знаю.

Две вещи были очевидны - 1) то, что нельзя А.Л. одного оставлять 2) что мы могли сделать в Москве - сделано, на месте проще получить информацию + понять, какие ресурсы есть/ нужны (если нужны) из Москвы)

Вертолёт, набирая высоту, уходит мимо Иркутска на юг. Горная гряда, отделяющая нас от долины Китоя, закрыта облаками. "Ворота" в районе метеостанции Дабады. Но мы заходим ещё ниже по реке - виден мост у деревни Октябрьское - и начинаем искать с воздуха.

- Красный спасжилет, куртка примерно такого цвета, - показываю на свою.

Спасатели рассаживаются вдоль обоих бортов.

Самый хороший обзор, конечно, из кабины, но вертолёт наклоняется то одним бортом к реке, то другим, следуя изгибам русла. По три пары глаз с каждой стороны + пилоты и борттехник в кабине. Ни один красный предмет крупнее каски не останется незамеченным. Билютинский каскад по такой воде не производит впечатления - видны камни. С точки зрения сидящего внутри пассажира, вертолёт выписывает такие фигуры, которые бывают только в фильмах со всякими Apache. Совершенно не страшно, вот только самолетный поздний ужин (или ранний завтрак?) начинает проситься в капюшон. Отрываюсь от иллюминатора - пытаюсь взять желудок в руки. Получается плохо. Несмотря на то, что уже подходим к Моткиным щекам и надо смотреть во все глаза.

Выглядываю вперед из-за спины бортинженера. Вижу три судна. Модели определить не могу, но цвета не наши, и один вроде бы честер. Группа стоит сразу за выходом из каньона. Выше стрелки Шумака. Пытаемся к ним подсесть, но они машут руками "дальше, дальше".

Входим в каньон. Вертолёт летит буквально внутри каньона.

Вижу ярко-оранжевую защиту. Мы с Анькой долго видели её, когда, оставив нас на дороге в Самарту, ребята возвращались к месту стапеля.

Делаем несколько заходов на эту отмель. Защита явно повешена, а не приплыла. Спасателям кажется, что под стеной лежит тело. Мне кажется, что под стеной лежит тёмно-красная каска М10 - наверно, моя - мы с Лёшкой как раз поменялись перед стартом.

(Все исходили из своего опыта. Спасатели знали, как выглядят захоронения. Серёга знал, какое у Лёхи было снаряжение. Все были правы)

Правильно! Я бы тоже на этой отмели ночевать не рискнул. В паводок на Китое вода поднимается быстро и намного. И ребята мимо не проплывут - заметят.

Спасатели решают садиться. На реке не так много мест, куда может сесть вертолёт. Ближайшие к нам - устье Шумака в пяти километрах ниже и площадка напротив Моткин-Гола чуть выше. Идём по каньону вверх. Вижу двойку - Рафтмастер. Вертолёту машут руками. Похоже, наши, но где тогда четверка?! В устье Моткин-Гола почти демонстрация. Больше десяти судов, человек пятьдесят народу. Нашей пары не заметно. Ещё раз заходим - видим теперь и четверку. Пока обносили - её не было заметно с вертолёта. Включенная рация забивается помехами. Кладу её обратно. Вертолёт подсаживается на отмель, образованную ручьём. Спасатели выскакивают и вытаскивают снаряжение.

Четверо спасателей остаются на правом берегу. Я с Гулевичем лечу назад.

Этот ручей сыграл потом. Через рампу, помогая разгружаться, я больше ничего не видел. Объясняя на следующий день пилотам обстановку, сказал, что спасателей высадили на левый берег выше Моткин-Гола.

"Не может быть!" - говорили пилоты, - "на правый." Я точно помнил несколько ручьёв на левом берегу между Эхе-Голом и Моткин-Голом. И, взлетая, не заметил, что спасателей высадили точно напротив Моткин-Гола.

Я опять боролся с желудком. Виктор Палыч предложил чаю, а потом завалился спать. Смотрел на приближающийся Иркутск и думал, что сказать. Так, чтобы не слишком обнадёжить. Чтобы мои соображения не смешались с фактами.

Над Китоем светило солнце. На лётном поле опять занепогодило. Дул ветер. Чтобы говорить по мобильному, прятались за вертолёт. В автобусе спросил Виктор Палыча - есть ли связь с спасателями. Получив утвердительный ответ, записал его мобильный.

Пришло СМС, что Анька с Александром Леонидовичем разместились на Ленина, 21. Ленина - значит в центре. В маршрутке опять укачало. Позвонила Анька - сказала, чтоб я быстро двигался к ним. Припустил рысью по Ленина. Но так и не понял, что случилось, пока её не увидел.

(Собственно, я звонила не один раз - потому что мне уже сказали, что вертолёт сел - и Вейцман, и ПСО, и Серёга вроде тоже сказал, что едет, достаточно давно.

Я узнала, что случилось, уже после того, как позвонила Серёге и предложила ускориться)

Продолжение

...Большую часть прогулки мы общались со страховой. Мой косяк - при регистрации страхового случая они сообщают его номер, а я забыла про это напрочь; приходилось каждый раз объяснять, что мне надо, чтоб меня переключили на нужного человека. Существенно удлиняло разговор и выматывало нервы обеим сторонам.

Несколько раз звонили ребята, решая, что делать - спасатели долго собирали свой катамаран, и встать на воду уже не успевали. В результате договорились - через организованную цепочку раций, при помощи других команд - что спасатели к 10-ти утра следующего дня подойдут к команде, которая заночует рядом с Лёхой, и все вместе пойдут к месту, где сможет сесть вертолёт. Договариваемся, что они отзвонятся, когда подойдут спасы и когда они будут вставать на воду. Где-то примерно в это время выяснилось, что сообщение о том, что мы вылетаем в Иркутск, не дошло - ребята считали, что мы работаем из Москвы. Беспокоимся - а вдруг дождь, а вдруг поднимется вода, а с этой полки не уйти, и тяжело психологически... Избавиться от этих мыслей не получается.

Общаемся с Байкальским ПСО, передаём им информацию от команды.

Периодически приходят смс от разных людей - с вопросами про Лёху и ребят.

Мыша пишет, что она будет выбираться в Питер - на тот момент она в 60 км от Петрозаводска - за ней уже выехали родители на машине.

От набережной А.Л. уходит в гостиницу, а мы по дороге пьём кофе, закупаем всякие чай и кчайности на вечер и завтрак.

Захожу в инет, информация начала потихоньку расползаться, сводки о состоянии дел начинает вывешивать Катя, она же собирает народ - вместе легче.

Серёга не особо верит в страховую и предлагает запускать резервные варианты, там не менее к ночи (по Иркутску) мы договариваемся, что утром (пометка - по Иркутску, а именно к 8-00) они будут готовы выставить гарантийное письмо для "ИркутскАвиа".

Очень хочется в душ, но у нас какие-то проблемы с горячей водой.

19 августа, четверг. Иркутск. Время иркутское

Почти всю ночь у всех по очереди звонили телефоны.

К 8 утра мы снова в "ИркутскАвиа". Благодарим Валерия Ицыковича за вчерашнюю помощь... и просим ещё один вертолёт. И вот тут нас ожидало то, о чем подумать следовало, но что мы упустили - выбив гарантию оплаты, не подумали о том, что свободного борта может не быть. Знать мы об этом не могли, но подумать были обязаны.

Нам надо было забрать если не всех, то хотя бы Лёху - встретить здесь - встретим. А ещё лучше - всех, и нам тогда нужен транспортный МИ-8. Шёл пассажирский борт на Шумак, спрашивали, нельзя ли (борт забрасывал туристов на источники и несколько часов их там ждал) время ожидания потратить на нас, вывезти Лёху хотя бы в Раздолье, а оттуда автотранспортом - но непонятно, что со временем, ребятам ещё надо дойти до того места, где вертолёт сможет принять груз. Чтоб прикинуть время, мы ждём связи с командой, ориентировочно 10 утра.

Валерий Ицыкович отправляет нас на час погулять, говорит, что будет думать.

Уходим в здание аэропорта, по дороге напоминаем о себе страховой (нас много, а операторов мало, напомнить - не лишнее). Девочка-оператор (а они работают сменами) флегматично сообщает, что "ну вот утром и выставим гарантийное". Довольно резко объясняю, что здесь утро уже наступило, есть такая вещь - часовые пояса.

Уже через полчаса нам звонит Валерий Ицыкович - есть борт, есть гарантийное письмо - "подходите потихоньку сюда и позвоните страховой, скажите, чтоб они свои реквизиты дослали, нам надо договор оформлять". Не знаю, из-под кого и где он достал вертолёт, не знаю, чего ему это стоило - но так же не знаю, что бы мы делали без его помощи, понимания, участия и советов.

Сообщаем в "большой мир", что борт найден и гарантия оплаты есть. Оно как-то так и воспринимается - Иркутск как остров, Китой - как Река и "большой мир" - где все остальные. Возвращаемся в "ИркутскАвиа", ждём выхода группы на связь.

По дороге Петров долго и со вкусом объясняет, что вертолёту после выхода на связь лететь рано, что надо подождать, что надо... Умом понимаю, что он где-то в чём-то прав, но так же понимаю, что борт надо отправлять, пока кто-нибудь не успел таким же образом вытащить машину из-под нас "на полчасика полюбому". В какой-то момент начинаю заводиться, Серёга, поняв, что край довольно близко, а адекватной реакции не дождешься, оставляет попытки меня переубедить. Потом мне было стыдно (и все равно думаю, что я была права).

Прикидываем, полетит ли кто от нас, и если да - то кто.

Спрашиваем у В.И., сколько народу можно будет вывезти. У нас 11 человек - команда + спасатели + снаряга. Прикидываем, что готовы бросить свою снарягу, она дело наживное. Однако В.И. говорит, что заберет всех и всё снаряжение - на такую удачу мы совсем не рассчитывали.

Серёга рассказывает про намеченные со вчера точки для посадки - с экипажем ради "забрать всех с реки" от нас не летит никто.

Тем временем отзвонились ребята - к ним подошли спасатели. Они готовятся грузиться и выходить. Связь довольно короткая, за это время Серёга пытается объяснить, где возможна посадка.

Параллельно возникает вопрос: есть погибший, надо ставить в известность милицию; как лучше это сделать? На первом этаже здания живет ЛОВД аэропорта, туда для прояснения вопроса отправляют Юру - помощника Вейцмана, он вскоре возвращается в сопровождении Александра - оперуполномоченного, который будет заниматься нашими невесёлыми делами.

Вертолёт готов, но вылет откладывается - теперь необходимо получить разрешение милиции. Есть погибший - по процедуре туда должны вылетать представители Следственного комитета, Прокуратуры, участковый, на чьей территории погиб Лёха... Непонятно, как регистрировать заявление, непонятно, кто полетит и сколько их будет. Объясняем ситуацию про лишний вес, просим, уговариваем - ну хотя бы не толпу, даже не двух человек, а одного, а ещё лучше никого, там есть спасатели. Александр ситуацию схватывает быстро, обзванивает начальство, пытаясь решить проблему.

Следующие 1,5 часа мы ходим между отделением ЛОВД в здании аэропорта и зданием, где располагаются "ИркутскАвиа" и основное отделение ЛОВД.

Звоним В.П. Гулевичу, обрисовываем ситуацию; он говорит, что, по сути милиции там делать нечего. Погиб Лёха в одном месте, временное захоронение в другом, а вертолёт сядет вообще в третьем. "Там есть спасатели, они снимут и запротоколируют вскрытие захоронения, все материалы передадут". Связываем Александра и Гулевича напрямую, так проще, чем играть в испорченный телефон.

Ещё какое-то количество звонков - и к ~11.40 разрешение на вылет получено. Александр договорился, что к моменту посадки вертолёта в Иркутске следователь с группой приедут в аэропорт.

Иду в "ИркутскАвиа" сообщить, что разрешение получено.

Вертолёт вылетает, просят, если будет связь с группой - подать сигнал, чтоб было видно, куда садиться. Периодически общаемся с ПСО - спасатели, хоть и взяли спутник, на связь по каким-то причинам не выходят.

Сообщаю на "большую землю", что спасатели подошли, команда на воде, а вертолёт вылетел.

Александр начинает опрашивать А.Л. и Серёгу.

Следующее, что нам в голову не пришло и что опять таки подсказал Валерий Ицыкович, а потом подтвердили в ЛОВД - надо получить разрешение на вывоз тела с территории аэропорта. Ребята с вещами выйдут через обычный выход, а вот груз-200 - спецгруз, и на него нужно отдельное разрешение. В.И. пытается узнать это сам, но ничего внятного нигде не говорят. Все советуют начать с медпункта. Милиция сама решить этот вопрос не может. Ну, тут вообще очень расплывчатые границы зон ответственности, как выяснилось.

Серёгу и А.Л. всё ещё опрашивают, иду в медпункт, объясняю ситуацию. А они мне говорят, что у них приказ Минздрава и с грузом-200 - не к ним, "это вам надо в директору СБА (служба безопасности аэропорта), поднимитесь на третий этаж, ...".

Поднимаюсь. Там всё заперто. Уже просто тупо долблюсь во все двери, наконец, натыкаюсь на таможенника. Мужик, обнаружив, что начальника нет и выслушав изложение ситуации, отправляет меня на контроль безопасности международных авиалиний - "запомните, Вам нужен ведущий смены СБА, попросите позвать". Иду вниз, прихожу на контроль безопасности, излагаю ситуацию. Ведущего смены нет - у них обед с 12 до 13, но к часу его обещают вот прямо тут. Возвращаюсь в здание аэропорта.

Изрядно портит нервы необходимость в стопятидесятый раз вытряхивать всё из карманов при входе в здание аэропорта - мы же постоянно ходим туда-сюда.

А.Л. уже подписал объяснительную, теперь Серёгина очередь, вместе вспоминаем даты и детали. Ксерят список группы, он у меня на руках. Минус - в одном экземпляре, плюс - я его тоже привезла в электронном виде, и вместе с картами и Лёхиным полисом его скидывает себе Александр.

Где-то к часу Мыша сообщает, что она добралась до Питера и готовится ехать в Москву с родителями, просит сориентировать по времени.

К часу ухожу к СБАшникам, вскоре туда же приходит Серёга. Старший выслушивает и радостно говорит - "Так это не к нам, это в медпункт!"

- А они сказали, что это не к ним, это к вам! И что мне делать???

- Подождите меня здесь. - Мужик сам идёт в медпункт, возвращается с бумажкой.

- Вот этот телефон, это "Медицина катастроф", у них есть пропуск на территорию аэропорта и они оказывают такую услугу, но это платно.

Ну почему, почему эти поганцы в медпункте не могли мне сразу дать телефон? Уроды моральные.

Выходим с Серёгой, А.Л. нас ждёт на улице - ему тоже надоело ходить через рамку.

Звоню по указанному телефону. Попадаю к оперативному дежурному МЧС по Иркутску. Не удивляюсь, прошу телефон "Медицины катастроф" (далее - Мед.Кат.), записываю, звоню. Мне всегда казалось, что при звонке дежурные оперативных служб представляются. Видимо, это не про них.

- Здравствуйте, меня зовут Анна, у меня следующая ситуация <в стотысячный раз излагаю>, мне порекомендовали обратиться к вам...

- Ничего не знаю, мы не оказываем такие услуги, мы работаем с живыми... Что вы нам-то звоните?

- Фамилия? - ну, думаю, скотина, кончилось моё терпение.

Называет фамилию, и тут, видимо, до этой сволочи доходит, что его могут взять за жопу, интонация меняется:

- Перезвоните, пожалуйста, минут через десять я всё узнаю.

Ну не паразит? Бегаю по потолку и стенам. А.Л., посмотрев на это издевательство, идёт в дирекцию аэропорта - выяснять, кто же тут за что отвечает. Надо ли говорить, что через десять минут у телефона был человек, который точно знал, что такие услуги они оказывают, что перевозка стоит 4800 руб./час - "вам придется оплатить час" - "да ради Бога" - нет у меня возможности сейчас найти альтернативу, - "звоните нам, как будет известно время приземления, мы работаем круглосуточно".

Он же сообщает, что нам надо договориться с моргом, и морг, который нам нужен - на Гагарина, как мы позже выясним, известный у местных как "криминальный". Почему именно он, тоже понятно. Телефон морга нам дали в ЛОВД, звоню туда, договариваюсь, выясняю, что из документов надо - паспорт сопровождающего, паспорт умершего, разрешение на вскрытие от милиции в нашей ситуации. Говорю, что мне нужны будут документы для страховой и связываю страховую с ними напрямую - чтобы точно озвучили, какие бумаги нам понадобятся от морга для страховой в Москве - чтоб не было сюрпризов.

Через некоторое время он мне перезванивает и спрашивает, кто оплачивает вертолёт - оказывается, в попытках разобраться, кто же у них в аэропорту за что отвечает, его и Серёгу пофутболили от кабинета к кабинету и в конце концов отправили к (!!!!) главному бухгалтеру, а ту интересовало только то, кто же это тут вертолёты арендует. Нет слов. Даже матерных. Ну вот как?

От Серёги: главбух - милейшая женщина, и интересовалась в общем-то, вопросами своей епархии;

От меня: не спорю, но какое отношение это имеет к вопросу "кто отвечает за разрешения на проход на территорию аэропорта"?)

Договариваемся с Александром, что мы ему сообщим о времени приземления вертолёта, обмениваемся телефонами.

Звонят ребята - видят вертолёт, но он не видит их. Рекомендуем им сделать дымовуху побольше.

Около 14-30 по Иркутску команда сообщила, что вертолёт подсел, не останавливая винтов, забрал Лёху и вещи и перелетел на Шумак, где он может нормально сесть и ждать. Ребята и спасатели пошли оставшиеся 2 километра на разгруженных катамаранах.

Около 15-00 иркутского все собираются у вертолёта и начинают разборку и погрузку.

Звонит Валерий Ицыкович, сообщает, что примерное время прибытия борта - 17.20.

Возвращаемся в аэропорт, заходим к ЛОВД к Александру, ориентируем его на 17.20, рассказываем про платную перевозку. Он, в очередной раз войдя в положение, объясняет это всё следователю, просит не опаздывать.

Звоню в "Медицину катастроф" и слышу - что? - правильно, - "У нас рабочий день уже закончен! Такого-то тут нет, ничего не можем сделать."

Я вижу севший вертолёт, вижу разгрузку, нервы сдают и, бегая по площади кругами, начинаю орать. Попутно интересуюсь, с кем я разговариваю. Мне пофиг, что они обо мне подумают, нельзя, нельзя так издеваться! - однако тут же слышу - "перезвоните через 10 минут, мы постараемся этот вопрос решить". Время поджимает. Сейчас должен подъехать следователь.

Ещё через 10 минут у меня на руках мобильный того человека, который занимается перевозкой.

Ждали мы их, к слову, почти два часа. Они говорили "ах, такие пробки" и "к аэропорту единственная дорога". Скоты.

К 17.40 ребята разгрузились, внутрь прошла следственная группа... Мы подпирали ворота КПП-1, к которому должна была подъехать Мед.Кат. Звонили, в очередной раз выслушивали про пробки.

Александр для ускорения процесса забрал часть команды опрашивать. Перевозки не было. Первых опросили, пошли следующие и спасатели. Перевозки не было. Выехала с территории ещё одна машина "Медицины катастроф", заловили, поговорили по рации с дежурной - "ну едут, они же сказали".

Позвонил Богдан Кравцов - Лёха работал в Студии Лебедева, лебедевцы интересуются, какая помощь нам нужна.

С территории аэродрома выехала опергруппа, отдала нам разрешение на вскрытие. Александр сказал, что им не разрешили вынести Лёху после завершения формальностей. Сил уже просто нет. Этих красавцев на перевозке всё ещё нет.

Наконец, после семи вечера уже, они приехали. Вся процедура заняла от силы минут 10.

Самые тяжелые 10 минут. Увидим - и реальность станет осязаемой.

Договорились, что А.Л. и я поедем в морг отвозить Лёху, Серёга пойдет к ребятам и узнавать график работы грузового терминала.

На выезде мужичок-фельдшер поахал, что надо бы ещё кого-то, чтоб было кому в морге разгружать. Хотела вернуть Петрова, но тут попался Макс, его и забрали с собой.

У ребят глаза людей, находящихся далеко за гранью.

Лёха... Прав, прав А.Л., лежит как спит. Не верится.

Нас везли какими-то кругами, довольно долго.

Приехали, разгрузили. Рявкнула на ни в чём не повинного санитара, неправа.

Заполнила, вернее, дозаполняла разрешение - почему-то там было написано "неопознанный" и не была указана дата гибели.

Договорились, что приезжаем завтра к половине десятого - заниматься формальностями.

Отдаём деньги Медицине катастроф, но за чеком (а он нам нужен для страховой) надо приехать чёрт знает куда, за областную детскую больницу что ли... Но завтра. Сообщаем, что приедем, не волнуйтесь, товарищи.

Оглядевшись и оценив райончик, как мрачный и находящийся непонятно где - просим их вывезти нас в цивилизацию. Вывозят какими-то кругами в центр. Потом окажется, что от гостиницы до морга 15 минут пешком от силы, просто надо знать, где свернуть в переулок.

А.Л. идёт в гостиницу, а мы с Максом - в аэропорт.

К нашему возвращению с формальностями покончено, ребята ищут машину, чтоб ехать в Николу, на базу ПСО - их пригласили спасатели. Там же будет возможность перебрать и подсушить снарягу - в вертолёт грузились по принципу "очень быстро". Разрываемся - нельзя оставлять А.Л. одного, правильней - всем вместе, но это невозможно. Договариваемся, что двое, Макс и Ванька, завтра подъедут на всякий случай с утра в Иркутск.

Долго разговариваю со страховой. Непосредственно из Иркутска у них уже были случаи репатриации, мне выдают возможные полезные контакты, инструктируют о порядке цен, формальностях и тонкостях, про которые надо не забыть, если не удастся уговорить морг и авиакомпанию на оплату по гарантийному письму. Главное - получить завтра (в пятницу) свидетельство о смерти, иначе всё отложится до следующей недели.

Потихоньку приходит осознание, что самое технически трудное мы всё-таки сделали, на дальнейшее существует отработанный понятный алгоритм действий.

Серёга идёт сразу в гостиницу, я - в интернет-клуб. Написать про состояние дел, попросить выяснить, где и как точно в Домодедово отдают груз-200 (в Шереметьево знаю, во Внуково шансов лететь мало), спокойно пореветь - там можно, там никому нет до тебя дела.

А в мире народ уже собирается, решает вопрос с машинами и как нас встречать, выясняет, чем может нам помочь.

Мыша ждёт ориентировку по времени, чтоб ехать в Москву.

И ещё две очень неожиданные вещи на этот день.

Я видела Лёху, но вот то, что это всё, всё - догнало, когда открыла ленту и увидела происходящее как бы глазами других.

И второе - спасатели, которые на полном серьёзе благодарили за то, что их вывезли с реки. "Обычно ведь как бывает - спасательная операция заканчивается, и нам говорят - а вы уж как-нибудь сами выбирайтесь". Абсолютный разрыв шаблона. Бросить снаряжение, забрать только людей. Или забрать только Лёху, его вещи и, скажем, каяк Ваньки - чтоб не мешал... Но забрать команду и не забрать спасателей?

Возвращаюсь домой, где меня слегка потеряли.

Обсуждаем, что надо попросить сделать/выяснить/найти/организовать в Москве.

Счастье - горячая вода прорезалась в нормальном режиме.

20 августа, пятница. Иркутск

Встали рано, поехали на ж/д вокзал - узнать расписание багажки. Надо было выяснить, сможем ли мы отправить катамараны завтра прямо перед поездом, которым поедут Тема и Баланин. К 8.45 возвращаемся в гостиницу, к этому же времени приезжают из Листвянки Макс и Ванька.

Серёга отправляется стряхивать чек с чёртовой "Медицины катастроф" - и "живут" они чёрт знает где.

А.Л., Ванька, Макс и я едем в морг. На остановке пытаемся уговорить таксиста отвезти нас - мужик совершенно искренне недоумевает - зачем: "Да тут близко". Но мы же видели вчера это близко, и нас оттуда долго вывозили. "Возьму не меньше 100 руб." - не вопрос. Он нас высаживает через 2 минуты. Действительно, близко - ну вот как эти придурки вчера ехали?

Место отвратное. Таблички "Груз 200" или "оформляем груз 200" на двери ритуального зала нервируют. Катафалки. Запах смерти - жалею, что восстанавливается обоняние, радуюсь, что по-прежнему неполное.

Обсуждение. Договор. Список вещей, которые надо купить.

- Сейчас мы получаем свидетельство о смерти, к вечеру все будет готово, сейчас я позвоню узнать, можно ли лететь завтра вечером... Володя? У меня груз-200, ты когда сможешь отправить? Воскресенье "три семерки" - я людей ориентирую?

- Если всё будет готово сегодня, почему мы летим в воскресенье? Нельзя ли завтра? Что мы тут лишние сутки будем делать?

- Нельзя. Можно было бы завтра после обеда - но нет рейсов. Понимаете, цинк изготавливают на заказ, и делают его - сутки. Завтра к 10 он будет готов, мы перевезём тело в грузовой терминал, там всё оформят... Ваша задача - взять билеты на этот же рейс и позвонить мне.

Цинк! Ящик простой! Сутки!! Дайте мне другой глобус.

Просим Лёхин паспорт на час - сдать билет в Москву. Отдают, просят вернуть быстрее - чтоб успеть со свидетельством о смерти. Разделяемся, ребята едут на вокзал, А.Л. и я - за ритуальной одеждой.

Доходим до все той же остановки, ловим всё того же таксиста, просим отвезти в торговый центр.

Ходим по лавкам, ищем. Мозг категорически отказывается воспринимать происходящее как реальность.

Примерно через час собираемся снова у морга, отдаём вещи и паспорт и едем в аэропорт, в представительство "Сибири".

Из аэропорта нас отправляют в "большое" представительство, благо, оно рядом. Мы туда так и являемся, впятером. По гарантийному письму представительство S7 работать не отказывается, но требует оригинал "с синей печатью". Ну и фиг с ними, этот вариант тоже рассматривался, получим всё обратно в Москве. Не до ожидания...

Зам. директора представительства объясняет, почему нельзя улететь вечером - вечером летят более мелкие самолеты, и всё упирается в размер багажного люка - ящик невозможно погрузить. Зато просит помощницу помочь решить вопрос с билетами. Нам понижают минимальный имеющийся в продаже класс бронирования и продают билеты без сборов. Большое человеческое спасибо "Сибири". Получаем код бронирования и идём выкупать билеты в аэропортовую кассу.

Тем временем до Ваньки дозванивается участковый Окинского района - ЧП произошло на его территории. Ванька отвечает на вопросы и даёт контакты Александра (опера).

В кассе просят зайти позже - в системе не отразилось понижение класса.

А.Л. и ребята обсуждают, что надо просить предпринять, выяснить в Москве - для похорон.

Сообщаем Мыше и в Москву рейс и время, Мыша собирается выезжать в Москву.

А.Л. и Мыша обговаривают похороны - внутрисемейное, тяжёлое, и не переложишь на других.

Иду пока в офис Utair - разбираться со своим завтрашним билетом из Москвы в Ригу. У Utair'а общее представительство с "Уральскими авиалиниями" в здании Иркутского аэропорта.

Мне предлагают найти место на завтрашний рейс - чтоб я успела на свой самолет. Объясняю ситуацию - и сразу же: "Вам нужна помощь? Мы можем вас отправить, сколько человек?" Благодарю, отказываюсь, тем не менее - очень хорошо от того, что вокруг хорошие люди. Билет мне поменяли, на вторник - вроде бы мы должны успеть...

Дублирую сообщение о возвращении почтой. В аэропорту мы провели пару часов - пока ждали наши билеты, пока Utair менял мой.

Сообщаем тётушке в морге, что мы билеты купили. Нам сообщают, что завтра в полдесятого мы должны быть у морга - для перевозки в грузовой терминал.

Зашли в "ИркутскАвиа" - поблагодарить Валерия Ицыковича за помощь. Реально - что мы могли, кроме простого спасибо? Хотелось - больше.

И поехали в Листвянку - на базу к спасателям, где ребята обосновались.

Про спасателей можно много рассказывать. Только я не знаю - что.

О том, что там нет равнодушных людей - такие уходят?

О том, что работа собачья и отношение часто то ещё?

О том, что они всё равно - и работают, и неравнодушны?

О том, что, помимо основного - спасения - они, например, и скорая помощь, и доставка необходимого в отдалённые поселения на том же Байкале, куда либо катером, либо вертолётом?

Кстати, о вертолётах. На всю Иркутскую область у гражданского МЧС есть 1 (один!!!) вертолёт. Который (с 2003 г.) поднимается решением начальника Регионального центра (до этого - решением старшего смены). Региональный центр для Иркутска - в Красноярске. Улетел вертолёт на задание - и всё, нет его. Такое ощущение, что Иркутская область - регион с хорошо развитой дорожной сетью, где всё в шаговой доступности, ну на крайний случай - полчаса пешком... Да чёрт бы с нами - у нас это отдых, но как будто нет пожаров, наводнений и прочих ЧС, которые затрагивают тех, кто там живет.

У спасателей офигенный комплекс - ребятам показали, мы не успели, поздно приехали. Просто погуляли по территории и пообщались со спасателями - попали на День рождения начальника по ПСР, того самого, с кем по телефону общались всё это время.

Там стало легче. Да, стало на некоторое время легче всем, люди такие и место такое. Ночевать бы осталась с удовольствием, но нельзя, и примерно около семи вечера мы распрощались со всеми и выдвинулись обратно в Иркутск. Забрали Лёхины вещи, чтоб не отправлять поездом. Поймали машину, доехали до города, договорились с водителем (таксист, на работу ехал), о том, что он нас завтра отвезёт от морга в аэропорт - нам сразу сказали, что в перевозке максимум одно место, и нам понадобится машина.

Позвонили тётушке из морга - спросить, всё ли будет готово, чем, кажется, её очень удивили.

Вечером стандартный маршрут через инет-кафе домой. Мы с Серёгой ещё кофе попили. Петров реагирует на чтение ленты так же, как и я. Больно. Про А.Л. вообще говорить нечего, а он еще ухитряется держаться-держаться.

21 августа, суббота. Иркутск

К половине десятого мы вчерашним составом - у морга. Приезжает машина с цинком и ящиком: при ж/д и авиа- перевозках гроб, помимо запаянного (это важно) цинка, должен быть упакован в деревянный ящик. Гроб не заколочен - это сделают позже, после досмотра СБА в аэропорту. Получаем на руки набор документов:

1. справка о смерти (форма 33, для страховой необходима)

2. справка для предъявления на таможенный досмотр об отсутствии посторонних вложений, герметичной пайке ящика и отсутствии повреждений

3. справка судмедэкспертизы о бальзамировании, санитарной обработке, отсутствии инфекционных заболеваний и вложений, подлежащих досмотру

4. справка-разрешение для сопровождающего на перевозку тела в пункт назначения, с указанием причины смерти и номером свидетельства о смерти; в ней, кстати указано, что для перевозки ж/д и авиатранспортом гроб должен быть запаян в цинк, а цинк упакован в деревянный ящик. И выдаётся она (по крайней мере в Иркутске) Федеральной службой по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека.

Над Иркутском - туман, грузовой терминал оцеплен - тут должна пройти перегрузка спецконтингента, машины с решётками и люди с собаками, никого не пускают. Из-за тумана их транспортник сесть не может - его очень хорошо слышно, но не видно.

Оформляем пропуска на всю нашу толпу. Переснимаем выданные нам в морге документы. Ждём. Регистрирую нас на завтрашний рейс.

К половине одиннадцатого туман резко рассеивается, сразу же один за одним начинают взлетать самолеты. И на территорию начинают пускать.

Оформление груза-200: всё досматривают, хоть не перетряхивают, и на том спасибо. Показывают, что в гробу нет посторонних вложений, заколачивают; демонстрируют, что цинк пустой, вкладывают гроб, запаивают; осмотр и закрывание ящика-перевозки, наклейка "досмотрено". За процедурой непрерывно наблюдает специальный человек. И мы. Ребята периодически помогают - переносить, грузить...

Взвешивание. Оформление. На руках остается 33-я форма и свидетельство о смерти; остальные справки забирают, к ним прикрепляют 1 экземпляр накладной на груз, ещё два выдают на руки.

Пробуем вызвать такси, машину обещают через 20 минут; отказываемся и идём пешком вокруг аэропорта в пассажирскую часть аэропорта. Ванька и Макс убегают вперёд - искать машину, чтобы привезти из Листвянки оставшуюся часть команды к поезду. Обедаем в той же позной около аэропорта. Звонит Кузьма - они сами нашли машину, ориентирует нас по времени.

Едем в гостиницу. Ошибаемся с маршруткой, приходится еще минут 10 топать пешком. Некоторое время тупим в гостинице, потом Макс, Ванька и А.Л. едут к ребятам на вокзал, мы с Серёгой сначала на рынок за рыбой.

Часам к 6-ти все собираемся на вокзале. Туда же подъехали Владимир (руководитель группы Рязань-Саров) с дочерью Надей - с их группой ребята познакомились на реке, и именно они, как оказывается, нашли и достали Лёху... пермяки были всего лишь информаторами - потому что выходили раньше. Даём Владимиру контакты Александра - оперу точно потребуются показания тех, кто нашёл Лёху, они договариваются о встрече.

Ребята сдают багаж, дожидаемся поезда, машем Тёме и Баланину.

Те, кто летит самолётом, решают ночевать в аэропорту - у них вылет в 6 утра.

Мы с Серёгой едем с ребятами до аэропорта, некоторое время сидим там, потом возвращаемся в гостиницу, А.Л. сразу едет в гостиницу.

Время тягуче. День тянется издевательски долго, и, если парой дней раньше времени не хватало, сейчас - в избытке. Сложно сказать, когда было тяжелей - пока вывозили, и были какие-то идиотские и/или закономерные вопросы, требующие немедленной и правильной реакции, или 2 дня в Иркутске, когда дел было мало и надо было просто рутинно делать какие-то определенные шаги и ждать. Сейчас кажется, что хуже - второе.

Всё время с разными вопросами и уточнениями звонят из Москвы, в основном Александру Леонидовичу - вся активность сейчас там, мы просто ждём.

22 августа, воскресенье

Абсолютное ощущение, что, если мы были в Москве в этой жизни, то никак не меньше года назад, и не только у меня.

Служба безопасности на входе распотрошила Лёхин рюкзак - им не показался нестандартный, более мелкий, чем обычно, флакон с пеной для бритья. Сдаём багаж, успеваем даже кофе попить.

При посадке наблюдаем погрузку ящика - ну хоть можно не беспокоиться о том, не случилось ли накладки с грузом.

Половину полёта пытаемся посчитать время прибытия - кажется, мы всех обманули.

Нас ждут - Мыша с родителями, Ирра, Сашка, Маньяк, Тони; прилетевшие чуть раньше Макс, Куэьма и Виталик с Ольгой. От этого легче - и тяжелее.

Маньяк уже дозвонился в карго-сервис и выяснил, что формальности займут 4-5 часов. Находим место на втором этаже, сидим, ждём. Около половины второго Димке сообщают, что оформление завершено и можно забирать. Идём вдвоём в грузовой терминал.

Заполняем ещё какое-то количество бумаг, оплачиваем сбор за обработку груза аэропортом. Приезжает "Газель", найденная кем-то из Строителей, ищем въезд, грузим, выезжаем.

В Балашиху отвозить Лёху поехала семья и те, кто занимался всем здесь - Маньяк, Сашка, Тони, Катюха, Женя-Строитель. Маньяк как-то неудачно пытался ещё Петрова задействовать, но тут я упёрлась. Точнее, примерно на этом месте у меня сработал предохранитель и началась истерика, мне за неё потом было очень стыдно, но тогда реально стало легче. И всё же надо лучше себя контролировать.

...на следующий день, 23 августа, ровно через неделю после первого звонка от ребят, Лёху похоронили.

Дата создания страницы: 05.12.2010 Дата последнего изменения: 05.12.2010

На стартовую страницу	Вверх	В оглавление раздела